Кейт О`Риордан - Ангел в доме
– Ты сегодня такая хорошенькая, Несси, – соврал он, переводя взгляд на сестру своей крестницы. Бедняжка Несси пошла в мать. Не то чтобы уродлива – Роберт отрицал бы это с пеной у рта, – однако и красавицей назвать язык не повернется: как и Аниту, ее портили подергивающийся глаз и длинные острые зубы. Пиранья, как с фырканьем отзывалась об Аните его мать, большой спец по метким нелицеприятным формулировкам.
– Все, пошли. – Анита подала пример, двинувшись в столовую. – Самое время перекусить. Жареный ягненок – сойдет?
– Волшебно.
– Будет волшебно, – пошутил Питер, – если она не спалила мясо. Как всегда.
Анита отозвалась беззлобным смешком, и Роберт облегченно вздохнул. Отличная пара, в который раз подумал он, действительно отличная. Если нельзя жениться на их дочери, может, они тогда усыновят его самого?
Питер смешал джин с тоником:
– Как для начала?
– В самый раз. – Роберт пригубил коктейль.
– Пожалуй, я тоже на секундочку присяду, не возражаете? Переведу дух, а потом уж и за работу. – Анита запрыгнула в мягкое кресло и поджала под себя босые ноги. – Ваше здоровье!
– Твое. – Роберт поднял бокал, припоминая заранее приготовленную речь. – За друзей, с которыми так приятно встретиться даже среди недели за бокалом джин-тоника, жареным ягненком и…
«Остановись», – велел внутренний голос.
– Глупости, – оборвала его Анита. – Завтра твой день рождения, а в ресторан тебя не вытянешь. Питер сказал, ты их терпеть не можешь, вот мы и… Кстати, у нас для тебя кое-что есть. Вон там, слева, у окна. Ничего особенного, небольшой сувенир, было бы из-за чего краснеть. Ну же, открой! – Она ткнула пальцем в пакет с блестящим бантом.
Роберт покраснел. Он не знал, что сказать. А потому выдавил:
– Вообще-то рестораны я люблю.
При всем желании ответить на такое замечание они не смогли, а потому ограничились вежливыми кивками, дожидаясь, пока Роберт развернет подарок. Чувствовал он себя при этом – сквернее некуда. Как прикажете выкручиваться? Теперь они сочтут его неблагодарной скотиной и будут правы на все сто, ведь рестораны он и впрямь не выносит.
Какого же, спрашивается, черта было возражать? Не иначе как зависть заела. Определенно, день не задался. До вечера еще куча времени, а он уже побывал в шкуре злобствующего сыночка, завистника, косноязычного идиота и…
– Высший класс! – выкрикнул он, услышав в собственном голосе истерические нотки. Но органайзер, обтянутый кожей, действительно выглядел первоклассно, хоть тут не пришлось прикидываться. Питер – наверняка Питер – даже сообразил купить дополнительные листочки календаря, начинающиеся с середины года. – Всю жизнь о таком мечтал. Как вы догадались?
– Легко, – расцвела любезной улыбкой Анита. – Ткнули наобум, а попали в яблочко. Начнешь сегодня же, обещаешь?
Роберт ее не слушал, отчаянно соображая, как бы поделикатней вернуться к ресторанной теме. Ничего не придумав, молча поднял бокал.
– За твои тридцать шесть! – Питер хлопнул Роберта по плечу.
– Не напоминай, – скривился Роберт. Неплохо. Нормальная реакция человека, резвой поступью шагающего к старости.
– Ну и каковы планы?
– Планы? Подумываю что-нибудь изменить в жизни. Заняться чем-нибудь совершенно другим или…
– Нет-нет! – с ухмылкой оборвал его приятель. – Не о том речь. Какие планы на день рождения? Пригласишь… как ее там… эту?
– Фелисити. – Автоответчик по имени Фелисити. – М-м-м… Не знаю. Мы еще не решили.
– Может, она хочет устроить тебе сюрприз? – предположила Анита.
– Наверняка.
Ложь. И они знают, что это ложь. Роберт взмок.
– Неужто та самая? – Питер и бровью не повел, но голос его выдал. Уж лучше бы подмигнул или ткнул локтем под ребра, чем переглядываться с женой.
– Дай ему шанс, – весело укорила Анита и тут же посерьезнела, мимолетно сдвинув брови. – Какие наши годы, верно, Роберт?
– Точно.
К счастью для Роберта, беседу о его далеко не бурной личной жизни прервал топот детских ног на лестнице.
– Тэмми! Несси! Попрощайтесь с дядей Робертом и марш на прогулку, – приказала дочерям Анита.
Надутые девчонки появились из прихожей, шаркая ногами и терзая пуговицы своих пальтишек, которые мать тут же принялась застегивать и одергивать. Пока она наводила порядок, няня переминалась с ноги на ногу на пороге гостиной. Тамара взмахнула рукой, прощаясь, и заехала сестре по носу.
Ванесса тотчас заорала:
– Она это нарочно!
– А вот и нет! Дура глупая, коро…
– Ну-ну, девочки… – Робкая попытка Питера разнять девочек не увенчалась успехом, и он беспомощно обернулся к жене.
– Она ведьма! – Ванесса со страдальческой гримасой ухватилась за покрасневший нос.
– Все дело в том… – мечтательно сказала Анита, – что девочки обожают друг друга. Родные души. Такую близость между сестрами редко встретишь.
Тамара приняла боевую стойку и движением, явно отработанным долгой практикой, саданула сестре лбом по затылку. Минутную тишину разорвал исступленный вопль – Ванесса с упоением разразилась рыданиями. В стране под названием Истерикаленд она на правах младшенькой чувствовала себя как дома.
– А ну хватит! Тэмми! Попроси у сестры прощения! Несси, не реви! Только посмотрите, на кого вы похожи. Заберите их, – крикнула Анита няне. – Пусть проветрятся.
Переведя взгляд на окно, Роберт увидел, как няня стаскивает своих подопечных с крыльца, а те изворачиваются изо всех сил, стараясь добраться до «родной души» если не пятерней, то хоть мыском ботинка. Через несколько минут неистовые крики стихли. Дети есть дети: честны во всем. Роберту случалось по-хорошему завидовать детски искреннему проявлению ярости. Девчонки всегда говорили то, что думали. А речь их родителей нередко звучала слишком выверенно, чуть ли не слащаво в своей отполированной изящности. Так, словно они пытались превзойти себя, тщательно следя за каждым словом, – не дай бог опуститься ниже достигнутого уровня. А впрочем, он мог и ошибаться. Очень может быть, виновата все та же зависть, подпитываемая собственным одиночеством. Как бы там ни было, Роберт лишь в редких случаях – редчайших – позволял себе втихомолку морщиться от их корректного, дружеского, ненавязчивого вмешательства в его личную жизнь.
Скорчив гримаску, Анита посмотрела на него:
– Никогда не заводи детей. – Убежденности в ее голосе не было. – Нет. Забудь. Считай, я ничего не говорила. Они прелесть, честное слово.
– Хрен тебе! – донесся со стороны реки рык Ванессы, и Роберт, пряча улыбку, припал к бокалу с джин-тоником.
Едва заметный тик под левым глазом Аниты частенько напоминал ему мерцающий курсор на экране компьютера; казалось, прижми палец к этому месту – и попадешь в Интернет.